Лейтесь, слёзы... - Страница 41

— Это еще зачем? — спросил капрал, направляя луч фонарика на блестящий металл ножниц.

— Я покончу с собой, — выдохнул Муфи. — Если вы не уберетесь и не оставите нас в покое. — Он поднес сомкнутые лезвия ножниц к своей темной от волос груди — к самому сердцу.

— Выходит, это не миссис Муфи, — произнес капрал, возвращая кружок света к закутанной в простыни, свернувшейся в клубок фигуре. — Что, пара-две трах-трах спасибо-мэм на-раз-групповушка? Превратили шикарную квартирку в номер мотеля? — Подойдя к кровати, капрал ухватил верхнюю простыню с одеялом и дернул их на себя.

В постели рядом с мистером Муфи лежал мальчик — изящный златовласый юнец, совершенно голый.

— Черт меня побери, — пробормотал капрал.

— Ножницы я отобрал, — сообщил ему один из полов. Затем швырнул их на пол рядом с правым ботинком капрала.

Обращаясь к мистеру Муфи, который, дрожа и задыхаясь, с расширенными от страха глазами сидел на постели, капрал спросил:

— Сколько лет мальчику?

Мальчик тоже проснулся; он пристально глядел на вошедших, но не шевелился. Мягкие черты его юного лица ничего не выражали.

— Тринадцать, — умоляюще прокаркал мистер Муфи. — Законный возраст для согласия на половую связь.

— Можешь это доказать? — спросил капрал у мальчика, испытывая острое отвращение. Острое физическое отвращение, от которого его даже затошнило. Постель была сплошь во влажных пятнах пота и спермы.

— Есть УД, — выдохнул Муфи. — У него в бумажнике. В кармане брюк на кресле.

Один из полов спросил у капрала:

— Ты хочешь сказать, если этому сопляку есть тринадцать, это не преступление?

— Проклятье! — возмущенно выругался другой пол. — Это же очевидное преступление. Да еще извращенное. Берем их обоих.

— Погодите минутку. Ага? — Найдя брюки мальчика, капрал пошарил в кармане, нашел там бумажник и вынул оттуда УД. Все четко. Полных тринадцать лет. — Нет, — сказал капрал, закрывая бумажник и кладя его обратно в карман. Отчасти он все еще наслаждался ситуацией, получая удовольствие от обнаженного срама Муфи, но с каждой секундой все больше возмущаясь трусливым ужасом мужчины, разоблаченного в своем пристрастии. — В новой редакции статьи 640, часть 3 уголовного кодекса устанавливается возраст в двенадцать лет для согласия несовершеннолетнего к вступлению в половой акт либо с другим несовершеннолетним любого пола, либо со взрослым также любого пола, но только с одним сразу.

— Да ведь это скотское извращение! — запротестовал один из полов.

— Это ваше личное мнение, — сразу осмелев, заметил Муфи.

— Так их даже не за что арестовать? Черт побери! Быть такого не может! — настаивали стоявшие рядом полы.

— Из уголовного кодекса систематически убирают все преступления без жертв, — объяснил капрал. — Этот процесс уже десять лет как идет.

— Вот такие? Это что, преступление без жертв?

Капрал обратился к Муфи:

— Что ты находишь в таких мальчуганах? Поведай секрет. Меня всегда интересовали пидоры вроде тебя.

— «Пидоры», — повторил Муфи, недовольно кривясь. — Вот, значит, кто я такой.

— Это просто категория, — пояснил капрал. — Лица, которые охотятся за несовершеннолетними с гомосексуальными целями. Занятие законное, но по-прежнему ненавидимое и презираемое. Так что ты делаешь днем?

— Я продавец подержанных шустрецов.

— А если твои хозяева дознаются что ты пидор, они ведь не захотят, чтобы ты занимался их шустрецами. После того как они узнают, с чем твои бледные мохнатые лапы имеют дело во внерабочее время. Так, мистер Муфи? Даже продавец подержанных шустрецов не может избавиться от моральной ответственности, если он пидор. Пусть даже эту статью исключили из уголовного кодекса.

— Тут вина моей матери, — сказал Муфи. — Она помыкала моим отцом, а тот был слабохарактерным мужчиной.

— Так сколько мальчуганов ты завлек к себе за последние двенадцать месяцев? — поинтересовался капрал. — Я серьезно. Ведь такие у тебя на одну ночь, верно?

— Я люблю Бена, — пробормотал Муфи, глядя прямо перед собой и едва шевеля губами. — Позднее, когда я окрепну финансово и смогу его обеспечивать, я намерен на нем жениться.

Тогда капрал обратился к мальчику:

— Хочешь, мы тебя отсюда заберем? Вернем назад к родителям?

— Он здесь живет, — слегка ухмыляясь, сказал Муфи.

— Да, я останусь здесь, — угрюмо отозвался мальчик, заметно дрожа. — Черт возьми, вы не вернете мне одеяла? — Он раздраженно потянулся за ними.

— Тоном пониже, — произнес капрал, с усталым видом отодвигаясь. — Проклятье. И такое вычеркнули из кодекса.

— А все, наверное, потому, — начал Муфи, на глазах обретая уверенность по мере того, как полы начали удаляться из его спальни, — что эти старые и разжиревшие маршалы полиции сами балуются детишками и не хотят, чтобы их выслали куда надо. Скандалы им ни к чему. — Его ухмылка переросла в оскорбительный оскал.

— Очень надеюсь, — проговорил капрал, — что в один прекрасный день ты все-таки как-нибудь нарушишь закон и тебя приволокут в участок. В этот самый день я непременно буду на дежурстве. И сам, лично тебя оформлю. — Он смачно откашлялся и харкнул в мистера Муфи. Прямо в его пустую мохнатую физиономию.

Бригада полов бесшумно пересекла гостиную, полную сигаретных окурков, пепла, смятых пачек, ополовиненных бокалов со спиртным, и выбралась в коридор, а оттуда наружу. Захлопнув дверь, капрал передернулся и постоял немного, чувствуя какой-то туман в голове, словно окружавшая его действительность на краткое время куда-то отдалилась. Затем сказал: